Прочитайте онлайн Записки следопыта | Часть 3
3
Когда я приводил на заставу очередного задержанного, товарищи мои — кто смехом, а кто и всерьез — говорили: «Опять Карацупе повезло». Они были отчасти правы, отчасти нет. Не был я семи пядей во лбу, ни ростом, ни особой силой среди сослуживцев не выделялся, но все ли мои успехи можно объяснить везением? Нет, это ошибка. Сколько я работал, прежде чем мне в первый раз повезло! А потом разве успокоился? Хотя бы на день?
С первого же дня своего на заставе я начал изучать следы, вначале мои собственные. Кому-то это могло показаться забавным: ходит пограничник по своим же следам. На самом деле занятие это вполне серьезное и даже очень полезное. Известно, что форма и глубина следа меняются при различной скорости движения. А как они меняются? Это надо собственными глазами изучить. А еще присмотреться, на каком грунте как отпечатываются они и как долго сохраняются, как изменяются со временем. Известно также, что нарушители часто имитируют следы животных. А как отличить настоящий след от поддельного? Выход один — надо и к звериным следам приглядываться, изучать их детально. Так я и делал. Некоторые наши бойцы, особенно новички, удивлялись:
— Зачем ему это нужно? Кончилась служба — шагай быстрей на заставу! А он заячьи следы на пыльном проселке измеряет, еще и записывает что-то.
Верно. Если время позволяло, я дорожку заячьих следов найду, всю промерю, результаты на клочке бумаги запишу, а потом эту запись в дневник перенесу. Там у меня немало наблюдений за следами разных животных накопилось. Многое из записанного тогда надежно в памяти осело. В том же дневнике и о повадках различных животных, птиц говорилось. Знать их пограничнику просто необходимо.
Вот иду я с напарником по дозорной тропе. Вдруг с криком птица взлетела. Напарник мне говорит: «Нарушитель!» А я ему: «Ничего, пошли дальше. Это ее зверь спугнул». Потом уже, когда возвращались из наряда, объяснял ему, что птица в наших лесах человека не боится, здесь, в приграничье, человек на нее не охотится. Ей хищник страшен. Конечно, разные птицы ведут себя по-разному. Чтобы не ошибиться, надо научиться их по голосам различать, знать повадки каждой птахи, ее «друзей» и «врагов». То же и с животными. О многом могут рассказать их повадки. Если, например, дикая коза быстро мчится — это хищник ее спугнул. Если временами останавливается и прислушивается — значит, от человека побежала, не очень его боится.
Природа помогает человеку, когда он внимателен к ней, когда с ней осторожен, старается ничего не нарушить своим присутствием. Однажды найти нарушителя мне помогли… лягушки.
Ночь была на исходе, когда в густом тумане я с нарядом подошел к пограничной реке. И тут Ингус сделал стойку, понюхал воздух, чуть слышно фыркнул. И я прислушался. Где-то вдалеке квакали лягушки. А они тоже к человеку и зверю относятся по-разному. Если зверь близко, лягушки молчат, только когда он уже на значительном расстоянии, начинают квакать. А человеку тотчас вслед кричат. Вот по их кваканью я и понял тогда: границу переходит человек.
Ингус нервничал. Я быстро и бесшумно шел за ним по траве, на которую уже упала утренняя роса. Тут следы нарушителя были бы хорошо видны, но их не было. Я лег и, приложив ухо к земле, стал слушать. Шаги нарушителей я сразу же услышал, а лягушки помогли мне определить направление их движения.
Побежали мы не по берегу, взяли в сторону, и, обогнув заросли кустов, выскочили к таежной речушке. Ингус бросился было к воде, чтобы плыть на ту сторону, но я взял его на руки и перенес на противоположный берег. Огляделся. Через луг по росистой траве тянулись две дорожки следов.
Долго мы шли по этим следам, разгадывая хитрости незнакомцев. Какое-то время они коней из себя изображали, прикрепив к подметкам подковы, несколько раз в реку заходили, чтобы прервать дорожку запаховых следов. И все же мы настигли их и задержали: одного в зарослях кустарника, а другого… Долго кружили мы по небольшой полянке, пока я не обнаружил за кустами поросший камышом омут. Ингус сразу бросился в воду, — одна из желтых камышинок качнулась и стала подниматься, а потом из воды вынырнул человек. Он поспешно выплюнул изо рта трубку с надетой на нее камышиной и закричал:
— Сдаюсь! Отгони собаку.
Так задержали мы этих нарушителей. Не без помощи обыкновенных лягушек. Вот и судите, стоит ли присматриваться ко всему живому.
Жаль, не сохранились мои следопытские дневники. В них много было ценного, что пригодилось бы и сегодняшним следопытам.
Но самым лучшим дневником тогда, на границе, были моя память и мой личный опыт, а еще навыки, которые со временем превратились в способности.
Во-первых, я хорошо видел в темноте. Тут было несколько секретов. Перед выходом на границу я никогда не наедался: от обильной еды падает острота зрения. Нельзя также перед выходом в ночной наряд смотреть на яркий свет. Даже посторонние мысли и разговоры ослабляют зрение. Нужна предельная сосредоточенность.
Кроме того, я тонко чувствовал запахи. Был со мной такой случай. Возвращался я с Ингусом из наряда. Вдруг собака моя насторожилась, и в тот же миг я тоже почувствовал запах человека. Действительно, неподалеку, укрывшись опавшими листьями, лежал нарушитель. Обнаружил его Ингус, но и я уловил его запах, притом на значительном расстоянии. Выходит, не напрасно я пользовался любой возможностью, чтобы изучать новые и новые запахи. На заставе их не так уж много. Надежда была лишь на то, что поедет кто-нибудь домой в отпуск, а оттуда привезет необычной марки одеколон или ароматическое туалетное мыло (на заставе пользовались только хозяйственным)… За новыми запахами я и в деревню ходил. Разговариваю с кем-нибудь, а сам принюхиваюсь. Дегтем попахивает от моего собеседника — значит, он колеса у телеги смазывал. Спрашиваю: «Как колеса, не скрипят после смазки?», а он на меня изумленными глазами смотрит: откуда я про все это узнал.
На занятиях, которые мы устраивали с товарищами, друг у друга фуражки нюхали — учились индивидуальные запахи различать. И не только обоняние развивали, но и наблюдательность. Делали так. Раскладывали на столе вещи: фуражку, ремень, носовой платок, еще какие-нибудь предметы. Кто-то из нас за короткий отрезок времени старался запомнить, что и как на столе разложено, а потом, отвернувшись, должен был все по памяти описать. С первого раза мало кому удавалось не допустить ошибки, но постепенно вырабатывалась необходимая пограничнику наблюдательность. И она действовала уже даже интуитивно. Идешь по дозорной тропе, вроде бы и не приглядываешься, но сразу замечаешь боковым каким-то зрением: что-то не так, что-то в этом месте изменилось. Начинаешь искать, что именно, и обнаруживаешь надломленную ветку, неведомо откуда взявшийся камень у тропы, а порой и нечто более существенное.
Как-то летним, солнечным утром возвращался я с границы и уже представлял, как приду на заставу, позавтракаю и лягу спать. А шел я по тропинке вдоль речки, которая в бездождье — ручей ручьем. Впереди показался железнодорожный мост, под мостом удили два рыбака. Картина обычная, можно было бы, кажется, и мимо пройти, но что-то меня насторожило. Что именно? Так сразу и не скажешь: надо присмотреться.
Подошел к рыбакам, поздоровался, поинтересовался, как клев.
— Только пришли, — ответил один из них, светловолосый.
— Да здесь и не поймаете ничего, — заверил я. — Вон туда вам нужно перейти, за теми кустами, в омуте, щуки ого как берут!
— Сначала здесь счастья попытаем, а там посмотрим, — улыбнулся светловолосый.
«Что за люди? — размышлял я. — Среди местных жителей никогда их не встречал».
— Издалека приехали?
— Из Смирновки, — ответил мой собеседник.
Может, кто-то им и поверил бы, но я-то в Смирновке всех знал. Лгут. И рыбачить толком не умеют. Ну кто так нанизывает червяка? А рюкзаки их, огромные, плотно набитые, подвешены к фермам моста.
— С ночевкой на рыбалку приехали? — спрашиваю.
— Да нет, только до вечера. У нас и палатки нет.
Тут второй рыбак, все время молчавший, глянул на своего товарища укоризненно, а мне подумалось: если не палатка, то что же у них в таких огромных рюкзаках?
— Вы бы ведерко достали, — посоветовал я. — Поймаете карася, куда будете пристраивать?
— Когда поймаем, тогда и достанем, — подал голос второй рыбак, коренастый и осанистый, с залысинами, на которых проступили капельки пота.
Тут поплавок у него ушел под воду, и он, рванув удилище, вытащил карася.
— Давайте я вам ведро достану, — с невинным видом предложил я. — В каком рюкзаке?
Коренастый отвернулся и пробурчал:
— Не мешай, боец.
Ох как мне захотелось проверить содержимое их рюкзаков! Тут светловолосый вытащил сазанчика.
— Давайте я вам уху сварю, — вроде как обрадовался я. — Солдатской нашей ухи, небось, не пробовали? Где котелок-то? — И стал собирать ветки для костра, поглядывая, как там ведут себя мои рыбаки.
— Да что тебе, боец, надо? — подошел ко мне коренастый. — Ну чего ты к нам привязался?
— Знаешь, — сказал я ему добродушно, глядя прямо в глаза, — каждый должен хорошо делать свое дело. Если рыбачить, то умело. А вы, как я погляжу, странные рыбаки.
— Это почему же? — опешил он.
А я продолжаю:
— Если стрелять, то без промаха, — и, выхватив из кобуры маузер, прицелился в шмеля, севшего на один из рюкзаков. — Шмеля на рюкзаке видишь? Сейчас я его…
— Ты что! — срывающимся голосом закричал светловолосый. — Рюкзак испортишь! Отставить!
То-то мне показалось, что выправка у него военная. Теперь и словечко «отставить» сорвалось с уст вроде бы вполне гражданского на вид человека.
Между тем светловолосый, пристально на меня глядя, быстро ко мне приближался. Краем глаза я видел, что коренастый обходит меня сбоку, и пожалел о том, что нет со мной Ингуса. При нем «рыбаки» вели бы себя поскромнее, а тут еще, гляди, и коренастый окажется у меня за спиной. Я резко повернулся к нему, наставил маузер:
— Ни с места!
Тут же навел оружие на светловолосого:
— И ты тоже!
Я отступил в сторону так, чтобы видеть обоих, и снова прицелился в рюкзак. Нервы у моих «рыбаков» не выдержали. Коренастый пригнулся и бросился к кустам. Я выстрелил в воздух. Оба «удильщика» тотчас попадали на землю.
— Лежать, не двигаться! — скомандовал им, а сам подумал: «Как теперь быть? Рюкзаки под мостом не оставишь. Заставить «рыбаков» их нести? Боязно…»
В этот самый момент с откоса посыпались камешки, послышались голоса. Это, услышав выстрел, спешили на помощь мои товарищи.
С сумрачными лицами «рыбаки» поднимались с земли.
— Руки назад! — приказал я и тут перехватил взгляд коренастого, брошенный на фермы моста. — Да, голубчики, меня ваши рюкзаки ох как заинтересовали! Ну что, не удалось? Не оттянула вам плечи взрывчатка?
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим
организациям и частным лицам.