Прочитайте онлайн Возвращение в Прованс | Глава 23
Глава 23
Джейн медленно помешивала ложечкой в чашке кофе.
– Знаешь, вчера ты упомянул об одном происшествии во время войны…
Люк сделал глоток кофе, жалея, что не заказал чего-нибудь покрепче.
– Когда тебя ранили на плато Мон-Муше, за тобой ухаживала старая Мари и ее внук, так?
– Да, – кивнул Люк. – Мари и Робер.
– А ты не пытался их разыскать?
Люк замер, держа чашку на весу.
– Нет, – удивленно ответил он.
– Они ведь тебе жизнь спасли!
Он виновато поглядел на нее и задумался, почему ему это прежде не приходило в голову. Да, он изредка вспоминал Мари и Робера, но считал, что займется их поисками позже, а время безвозвратно утекало, как вода сквозь пальцы.
– Понимаешь, были у меня такие намерения…
– Так в чем же дело?
– Ты предлагаешь разыскать их сейчас?
Джейн кивнула.
– Нет, сейчас я слишком занят, не хочется усложнять себе жизнь. Надо Дженни город показать, у нас и без того много планов.
– Не выдумывай, – решительно заявила Джейн. – Знаешь, Джон вел себя точно так же. На фронте ему спасли жизнь два приятеля, мне очень хотелось, чтобы он разыскал их после войны, отблагодарил, но он наотрез отказался. Я так и не поняла, почему. – Она пожала плечами и вопросительно посмотрела на Люка. – Разумеется, об ужасах войны хочется забыть, не бередить старые раны, но иногда полезно смотреть правде в глаза.
Люк кивнул, понимая, что Джейн права.
– Ты очень тепло отзывался о Робере, – напомнила она.
– Да, мы с ним даже принесли клятву на крови, – вздохнул он.
– Вот и займись его поисками, вместо того, чтобы развлекать Дженни обзором достопримечательностей, скрывая скорбь о безвременно ушедших друзьях. Вам обоим это пойдет на пользу. – Джейн перевела дух. – Прости, я не хотела тебя обидеть. Твое право оплакивать жену, печалиться о прошлом, но, мне кажется, встреча с Робером заставит тебя по-новому взглянуть на жизнь.
Люку захотелось обнять Джейн и искренне отблагодарить ее за чуткость и мудрые советы, хотя он не смел признаться ей в истинной причине своего приезда в Париж.
– Представляешь, как обрадуется Дженни, если ты их отыщешь? – сказала Джейн.
Люк выбросил из головы мысли о фон Шлейгеле.
– Наверное, Мари уже нет в живых, – вздохнул он.
– А ее внуку сейчас сколько лет? Двадцать пять?
– Да, – кивнул Люк.
– Ты же мне сам говорил, что приехал во Францию, чтобы сдержать обещание…
– Я имел в виду другое обещание, – уклончиво ответил он.
– Какое?
Люк покачал головой и уставился в окно, на сплошной поток машин.
– Ох, Джейн, не спрашивай, – вздохнул он. – Я должен его сдержать, вот и все.
– Но тебе грозит опасность?
Он ошарашенно взглянул на Джейн и прищурился:
– С чего ты взяла?
– При встрече с Максом ты был сам не свой, а потом, когда рассказал мне, что был бойцом Сопротивления, я поняла… – Она замялась и умолкла.
Люк оценил наблюдательность и ум Джейн, но понял, что ее необходимо отвлечь, иначе она подставит под угрозу все его планы, да и сама окажется в опасности.
– Видишь ли, дважды два не равно пяти, – шутливо заметил он.
– Прости мое назойливое любопытство, – ответила она. – Понимаешь, я не ожидала, что со мной это случится… ну, что я снова встречу человека, который мне очень понравится.
Он ласково сжал ее пальцы.
– Послушай, я не напускаю на себя таинственности… Это в самом деле очень личное. Не беспокойся за меня, прошу тебя.
– Ты не возражаешь, если я проведу чуть больше времени с Дженни?
– Ты и так уже много для нее сделала. Мне бы не хотелось тебя…
– Что ты, мне с ней очень интересно! Мне нравится общаться с детьми, а Дженни сейчас непросто, она взрослеет… Ты заметил, какими глазами она смотрит на Макса?
– Что ты имеешь в виду? – опешил Люк.
– Ох, да не волнуйся ты так, привыкнешь, – улыбнулась Джейн.
– Глупости! Макс ее на десять лет старше…
– В ее возрасте это вполне нормально. Вдобавок, она – весьма своеобразный подросток. Вы сейчас очень нужны друг другу. Между прочим, у нее прекрасный вкус, – лукаво заметила Джейн, глядя на Люка, который никак не отреагировал на ее замечание. – Это был комплимент в твой адрес, – пояснила она.
Люк знал, что она имеет в виду невероятное сходство между ним и Максимилианом, но раздраженно решил, что это еще одно досадное напоминание о полковнике Килиане.
– Сын в отца пошел, – буркнул он.
– А ты до сих пор ревнуешь, – воскликнула Джейн, улыбаясь. – Можно подумать, что тебя в свое время вниманием обделили.
Он покраснел, но не из ложной скромности.
– Мне Макс очень нравится, – продолжила Джейн. – И Дженни в его обществе весело. Ты же сам говорил, что вы поехали в Европу развеяться, забыть о трагическом прошлом. Кстати, как по-твоему, мы с пользой провели утро? – игриво поинтересовалась она.
– Я требую повторения, – в тон ей откликнулся Люк.
– Но Дженни мы пока об этом говорить не будем? – уточнила Джейн.
– Нет, по-моему, она еще не готова признать, что я имею право на личную жизнь.
– Да, конечно, – согласно кивнула она.
– Слушай, я даже не знаю, надолго ли ты в Париже, – спохватился Люк.
– Я пока не задумывалась о дате отъезда.
– Мне надо на пару дней съездить на юг. Может быть, удастся отыскать следы Робера.
Джейн улыбнулась, довольная тем, что подтолкнула Люка к этому решению, но в ее взгляде таилась печаль.
– Ах, мне так не хочется расставаться, – вздохнула она.
– Меня ждут лавандовые плантации. В Австралии уже началась весна, пора…
– Умоляю, не оправдывайся! Я очень рада нашей случайной встрече.
– Это не значит, что расставание неминуемо.
– Ох, прекрати! Мы прекрасно провели время, я ни о чем не жалею. Завтра я пойду на балет, а потом, наверное, поеду во Флоренцию. В Париже иногда бывает слишком одиноко, это город влюбленных.
– Тебе одиноко?
– С этой минуты – да.
Они понимающе переглянулись, и Люка охватило чувство вины. Джейн ни на чем не настаивала, не требовала продолжения их связи, и, хотя он опасался усложнить себе жизнь, ему тоже не хотелось расставаться.
– А почему бы тебе не поехать с нами? – выпалил он, не дав себе времени подумать о последствиях.
– В Мон-Муше?
– Да, – кивнул он. – А потом в Прованс, в Сеньон.
– Прошу тебя, не надо меня жалеть. Я терпеть не могу жалости…
Он встал, подошел к Джейн и страстно поцеловал ее, к изумлению женщин, сидящих за соседним столиком.
– Я предлагаю это не из жалости, – пояснил он. – С моей стороны это весьма эгоистично. Во-первых, ты поможешь мне справиться с моей своенравной дочерью. А во-вторых, ты мне очень нравишься, и я не готов с тобой расстаться, хотя мне будет очень трудно держать себя в руках.
Джейн облегченно вздохнула и рассмеялась.
– Ах, ты умеешь уговаривать! Я с удовольствием поеду с вами. А что собирается делать Макс?
– По-моему, он отправляется домой, в Лозанну. Он оставил записку в гостинице, что вечером уезжает из Парижа.
– Жаль, мы с ним толком даже не попрощались, – разочарованно произнесла Джейн.
– Между прочим, он нас всех пригласил в Лозанну, и тебя тоже… Ты женщина свободная…
Она негодующе взглянула на него. Люк рассмеялся, и они вышли из кафе.
– Нет, правда, он рад будет тебя видеть, – сказал он.
– Вот и прекрасно. Когда мне надоест иметь дело с мужчинами в возрасте, я обязательно навещу Макса.
Смеясь, они пошли по улице. Внезапно Люк остановил такси и повез Джейн на Монмартр, откуда они пешком направились к рю Коленкур. У монмартрского кладбища они замедлили шаг.
– Здесь похоронен Дега, – тихо произнес Люк, почти не веря тому, что встретил в своей жизни еще одну женщину, которая близка ему по духу. – Я очень люблю его картины.
– За что?
– А тебе они не нравятся?
– Нравятся, – улыбнулась Джейн. – Мне интересно, почему они нравятся тебе.
– Мне все импрессионисты нравятся, – подумав, ответил Люк. – А Дега – особенно. Его картины напоминают сценки из жизни, выхваченные лучом прожектора.
– Красивое сравнение. Знаешь, а ты романтик…
– Я вырос среди романтиков. К сожалению, война уничтожила наши романтические представления.
Они свернули на рю дез Абесс.
– У тебя к Монмартру особое отношение? – поинтересовалась Джейн.
– У любого француза к Монмартру особое отношение, – пожал плечами Люк. – Но для меня Монмартр вдвойне много значит. В годы оккупации здесь жила Лизетта, работала на британскую разведку.
Джейн искоса посмотрела на него и окинула взглядом высокое белое здание.
– А какое именно задание она выполняла?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, ее же заслали сюда с определенной целью…
– Как обычно, сбор информации, слежка, – уклончиво пояснил Люк. – У нее к этому был талант, она приноравливалась к любым обстоятельствам. Командование ее высоко ценило.
– Значит, она выполняла совершенно определенную задачу, – кивнула Джейн.
Люк замялся, не желая обсуждать эту сторону жизни Лизетты, осторожно притронулся к свежевыкрашенному фасаду, словно пытаясь возродить призрак погибшей жены, и вспомнил, как с таким же благоговением Макс взял в руки отцовскую зажигалку.
– Она жила в квартирке на самом верхнем этаже, – сказал он.
– Ты не хочешь зайти?
Люк покачал головой.
– Нет, все отремонтировано, от прошлого не осталось никаких напоминаний. Мы с Лизеттой провели здесь несколько недель после освобождения Парижа. Я залечивал рану, Лизетта была в безопасности. Мы были влюблены и счастливы…
Джейн отвела взгляд, оставив Люка наедине с его сокровенными, глубоко личными воспоминаниями о жене. Впрочем, настойчивый интерес Джейн к жизни Люка говорил о многом.
– По-моему, я чересчур любопытна, – призналась Джейн. – Прости меня. На моем месте должна быть Дженни.
Люк обнял ее за талию и притянул к себе.
– Давай пойдем к Сакре-Кер, пока не замерзли.
Они неторопливо подошли к собору Сердца Христова, где Люк безмолвно вознес молитву за Лизетту и Гарри, и залюбовались панорамой Парижа, открывающейся с холма.
– Какой огромный город! – воскликнула Джейн.
– Да, так сразу и не скажешь, – заметил Люк.
Эйфелеву башню скрывал серый туман. На город опускались сумерки, в домах закрывали ставни, задергивали шторы, в окнах загорались огоньки. На улицах зажглись фонари, заливая мягким сиянием булыжную мостовую и сбегающие с Монмартра лестницы с чугунными перилами.
Следующим утром Люк, нежно поцеловав Джейн на прощание, поспешил в «Гранд-отель». Дженни еще не вернулась, и Люк, взбодрившись после бурной ночи и быстрой прогулки по зябким улицам, чувствовал себя полным сил. Мысли прояснились, складывался четкий план действий в отношении фон Шлейгеля. Люк спустился в вестибюль и попросил телефонистку соединить его с кафе в Фонтен-де-Воклюз.
На звонок ответила женщина.
– Можно поговорить с Фредериком Сегалем?
– Прошу прощения, мсье, он очень занят, обслуживает посетителей. Вы хотите заказать столик?
– Нет-нет, спасибо. Я звоню из Парижа.
– Простите, а как вас зовут?
– Лоран Кусто.
Женщина отложила трубку, переговорила с кем-то и вернулась.
– Мсье Кусто, извините, но мсье Сегаль не может сейчас подойти к телефону. Ему что-нибудь передать?
– Я хотел бы взять у него интервью для популярного журнала о туризме и путешествиях, – произнес Люк, стараясь говорить как можно спокойнее. В свое время Лизетта предупреждала его, что излишние объяснения немедленно возбуждают сомнения в искренности говорящего. Ее, наивную и неопытную разведчицу, прислали во Францию для выполнения чрезвычайно опасного задания, и она очаровала Люка с первой же минуты. А сейчас ему требовалось заинтересовать фон Шлейгеля, не вызвав при этом ни малейших подозрений.
– Вам можно перезвонить?
Люк знал, что не следует давать противнику лишнюю информацию.
– К сожалению, я сегодня уезжаю из Парижа. Если не возражаете, я подожду, пока мсье Сегаль освободится.
Внезапно в трубке зашуршало, потом раздался мужской голос:
– Мсье Кусто? Это Фредерик Сегаль.
Сердце Люка замерло и через мгновение снова забилось с удвоенной частотой.
– Мсье Кусто? – переспросил невидимый собеседник.
– Да-да, слушаю, мсье Сегаль, – торопливо ответил Люк.
– Жена сказала, что вы хотите взять интервью…
Люк с усилием взял себя в руки и перешел к исполнению одной из важных частей своего безумного плана действий.
– Спасибо, что нашли время для разговора, мсье Сегаль, – произнес он. – Я внештатный корреспондент журнала «Дайнерс клаб», мне поручили написать цикл статей о путешествиях по Европе.
– Чем могу помочь?
– Видите ли, мы готовим специальный выпуск, посвященный Провансу, собираемся опубликовать его будущей весной. Как я понимаю, вы – владелец популярного кафе. Все с восторгом упоминают ваше мороженое.
– Я очень рад это слышать. Не побоюсь признать, что наше кафе пользуется превосходной репутацией, а мороженое – лучшее на юге Франции.
– Да, вести об этом дошли до самого Парижа. Более того, мсье Сегаль, наши статьи не просто перечисляют заведения, достойные посещения, но и рассказывают об истории их возникновения, содержат информацию о хозяевах. Статьи будут составлены в форме «Один день из жизни…». Нашим читателям будет интересно узнать, как вы работаете, как обслуживаете посетителей… – Люк заставил себя умолкнуть, чтобы не наговорить лишнего. В принципе, его обман звучал вполне правдоподобно.
– Ох, мсье Кусто, вряд ли вашим читателям будет интересна моя биография…
– Ну что вы, мсье Сегаль, речь идет о повседневной жизни владельца популярного кафе в Фонтен-де-Воклюз. Ведь успех заведения зависит от туристов, не правда ли? А им интересен взгляд не со стороны, а, так сказать, изнутри… – Люк напряженно задержал дыхание.
– А, теперь я понимаю, о чем вы.
– Видите ли, наши читатели устали от бесконечных воспоминаний о тяготах войны и лишениях, им хочется побольше узнать о новых местах, о необычных профессиях, об интересных людях.
– Великолепно! Я весьма польщен и бесконечно вам признателен.
Люк с облегчением вздохнул.
– Спасибо вам огромное, – произнес он. – Обычно вначале я беру интервью, а чуть позже, ближе к дате публикации журнала, к вам приедет фотограф.
– В таком случае, я постараюсь, чтобы вся моя семья была в сборе.
– Замечательно! – с притворным восторгом воскликнул Люк. – Значит, вы не возражаете, если я приеду на будущей неделе и проведу с вами денек-другой?
– В кафе?
– Ну разумеется! И в кафе, и дома… У вас есть хобби? Любимые занятия?
– Да, конечно. В свободное время я коллекционирую бабочек, но, к сожалению, вся моя жизнь проходит в кафе. – Фон Шлейгель издал гнусный смешок, при звуке которого Люк немедленно вспомнил, как в ноябре 1943 года гестаповцы допрашивали несчастного старика-немца, обвиненного в пособничестве еврейским семьям. Старика раздели донага и подвергли жестоким пыткам, а начальник криминальной полиции фон Шлейгель с таким же смешком вел допрос.
«И ни тогда, ни сейчас не догадывался, с кем разговаривает», – холодно подумал Люк.
– А у вас хватает времени на активный отдых? К примеру, теннис или игра в шары? – уточнил он.
– Да, конечно, я стараюсь проводить время на свежем воздухе, несмотря на погоду.
– О, это как раз то, что пригодится для статьи!
– Я люблю пешие прогулки и езду на велосипеде.
– Невероятно! И вы занимаетесь этим ежедневно? – осторожно осведомился Люк, стараясь не спугнуть фон Шлейгеля.
– Я обожаю гулять по городу. У нас здесь очень живописные места, а рано утром город выглядит совсем по-другому. Вдобавок, я каждый день узнаю много нового и интересного, – заявил фон Шлейгель и пустился в оживленный рассказ о всевозможных событиях в жизни провинциального городка: появление новых кафе и ресторанчиков, проказы подростков, выходки местных пьянчужек, любовные интрижки жителей… Затем он хвастливо заметил, что с легкостью проезжает на велосипеде двадцать миль за час и очень любит осваивать сложные трассы с крутым подъемом, благо в округе много холмов и гор.
– Неужели? – делано изумился Люк. – А с вершины открывается обзорная панорама окрестностей?
– Обзорная панорама? Мсье Кусто, не то слово! От красоты наших мест прямо дух захватывает! Ваш фотограф будет в восторге.
– Ну что ж, по-моему, ваше интервью предоставит мне материал для превосходной статьи, которую украсят ваши фотографии на фоне живописных видов. Если позволите, я с удовольствием не только посещу ваше кафе, но и прогуляюсь вместе с вами.
– Да-да, конечно! На следующей неделе?
– Скажем, в среду.
В трубке зашуршало: фон Шлейгель перелистывал страницы ежедневника.
– Да, в среду подойдет.
– Значит, в среду с утра мы и отправимся на вершину горы, мсье Сегаль, – предложил Люк.
– А откуда вы знаете, что я ухожу в горы по утрам? – настороженно спросил фон Шлейгель.
Люк рассерженно прикусил язык: надо же так глупо подставиться!
– Простите мою самонадеянность, я всего лишь предположил, что если вы любите гулять по городу по утрам, то и в горы тоже выходите утром, – равнодушно заметил он. – Меня любое время дня устроит, когда вам удобно.
– Ах, мсье, вы совершенно правы! К вечеру я слишком устаю, тут уж не до прогулок. Но предупреждаю, поход в горы – занятие не из легких.
– Не беспокойтесь, я в прекрасной форме, – сказал Люк.
– Что ж, посмотрим. Я выхожу часам к семи, еще затемно. Боюсь, вам за мной с непривычки не угнаться.
– Ничего страшного, я выдержу.
– Только предупредите меня за день до приезда, чтобы мы тут все организовали.
– Может быть, удобнее всего в среду утром встретиться в кафе? – предложил Люк.
– А вдруг у меня изменятся планы? Как мне с вами связаться?
Люк прекрасно понял задумку фон Шлейгеля и ответил:
– К сожалению, я еще не знаю, где именно остановлюсь к тому времени. Может быть, перед приездом я сам позвоню вам в кафе?
– Как вам будет угодно. А какие еще города вы собирались посетить в Провансе?
Люк, не готовый к этому вопросу, нерешительно произнес:
– Пожалуй, поброжу по деревням у плато Мон-Муше… – Он тут же испугался, что выдал себя, и поспешно добавил, заметая следы: – Потом заеду в Люберон, посещу Марсель, Авиньон, Лион. Возможно, загляну в Лакост, Бонье, Руссильон, Менерб, – перечислил он названия, знакомые с детства. – Я договорился о встречах с представителями самых разных профессий, необычных для нашего читателя: производители охры, заготовители фруктовых и овощных консервов, сборщики лаванды…
– К сожалению, поздняя осень – не самое удачное время для знакомства с этими занятиями.
– Зато вполне подходит для интервью, а фотосъемкой займемся ближе к лету, – возразил Люк.
– Ну что ж, в таком случае не буду больше вас задерживать. Увидимся в следующую среду, ровно в семь утра. Кстати, если не секрет, откуда вы узнали о нашем кафе?
Люк едва не заскрипел зубами: вопрос фон Шлейгеля снова застал его врасплох.
– Помнится, впервые я услышал о нем от милой английской пары в Гемпшире, когда писал репортаж об авиасалоне в Фарнборо. Они отдыхали во Франции, где-то в окрестностях Люберона… кажется, в городке под названием Лурмарен.
– Да-да, прелестное местечко!
– Так вот, ваше мороженое произвело на них огромное впечатление. – Люк приказал себе успокоиться и не увлекаться изобретением подробностей. Перед глазами всплыла нечеткая фотография из досье, собранного Максимилианом. – Особенно им понравилось, что вы подаете его в форме цветка.
– Вы мне льстите, – с напускным смущением промолвил фон Шлейгель, но в его тоне слышалось облегчение.
Люк понял, что выдержал проверку.